1. Имя персонажа

Bertram Erik Brecht | Бертрам Эрик Брехт

По работе (когда опрашивает свидетелей, родственников жертв, подозреваемых, прессу) всегда представляется просто Эриком. Во времена академии имел прозвище «Француз» - за то, что как попало ставит ударения в незнакомых словах, названиях и др.; при этом часто на последний слог.

2. Биографические данные

• Дата рождения и возраст
09.09.1967 года. Тридцать пять.

• Место рождения
Великобритания, Лондон

• Место проживания
Пригород Лондона

• Чистота крови
Магглорождённый волшебник

• Факультет и год выпуска
Гриффиндор, 1986 год

• Должность
1986-1990 – аврорат, стажёр
с 1990 по н.в. – там же, аврор
после войны - старший аврор

• Лояльность
Член Ордена Феникса с 1996

3. История персонажа

• Родственники
Ли Брехт – отец, магл, полицейский
Аманда Брехт – мать, магл, фотограф
Мишель Брехт – сестра, мертва
Кьяра Ромеро – полукровна, бывшая жена
Гидеон Брехт – сын, пять лет, не общаются

• Биография
Семья Бертрама не могла похвастаться ни древностью традиций, ни огромным состоянием, ни тесными связями с верхушкой общества – это были самые обыкновенные люди, не особо отличавшиеся от десятков подобных им семей, живших в небогатом квартале на окраине Лондона. И отец – инспектор полиции, и мать – профессиональный фотограф были чистокровнейшими маглами, и будущее детей – его и его родившейся спустя пять лет сестры Мишель они себе представляли довольно ясно: сын наверняка пойдёт по стопам своего отца, а если проявит способности, то займётся экономикой или, чем чёрт не шутит, юриспруденцией. Что касается девочки, то от неё требовалось меньше: быть умницей, слушаться маму и папу, получать оценки А и В в школе, закончить её с приемлемым аттестатом и пойти вкалывать в местную фотолабораторию или аптеку, принадлежащую их знакомым; денег на обучение обоих в престижном колледже у них не было. К сожалению, супруги, теша себя этими надеждами, как выяснилось, совершенно не были морально готовы к тому, что жизнь вывернет все их планы наизнанку и их дети окажутся «неправильными, - а это стало очевидно уже в 1974 году, когда шестилетний Рик без труда левитировал к себе укатившийся мячик для настольного тенниса. Ну а в 1976 году, испугавшись подвыпившего отца, начавшего кричать на мать, мальчик заставил его пистолет, висевший в служебной кобуре на стуле, выстрелить в воздух; слава богу, тогда обошлось без травм, однако все соседи встали на уши, а мир в семье превратился в далёкое воспоминание. Прошла неделя или немного больше, и однажды вечером на их пороге возник кто-то, с кем при других обстоятельствах у отца Рика был бы короткий разговор (15 суток, проведённых в камере, делают всех шёлковыми) – человек этот был одет в длинный балахон и носил шляпу с широкими полями. Ведя себя крайне любезно, он сообщил потрясённым Ли и Аманде Брехтам, что их сын (а с немалой вероятность – и дочь тоже, хотя Миш была ещё совсем малышкой и делать выводы было рано) – волшебник, которому по праву рождения в Англии даётся шанс получить образование в лучшей школе в стране – Хогвартсе. В довершение всего он достал какой-то прут, превратил любимую вазу Аманды, подаренную ей сто лет назад бабушкой, в воробья, который тут же поспешил вылететь в форточку, после чего философски вытащил из кармана банку из-под «кока-колы» и, сказав «Хогсмид» на прощание, исчез. Эта на первый взгляд радостная новость окончательно развалила семью Брехтов. Отец стал регулярно задерживаться на работе, тусоваться с коллегами-полицейскими в дешёвых пабах, а в 1979 году наконец подал на развод, заявив, что не желает иметь ни капли общего с разными ведьмами и колдунами, потому что всё это бред и грех к тому же, и не хочет смотреть, как его дети растут фокусниками. С тех пор Рик видел папашу лишь мельком, когда тот заходил отдать экс-супруге деньги или подкинуть продуктов и незатейливых игрушек; если они пересекались взглядами из-за спины Аманды, Ли отводил глаза и быстро прощался, а мать, укладывая сынишку, была с ним удивительно ласкова. Её зарплаты хватало не на всё, что было нужно развивающимся и непоседливым детям, и где-то глубоко внутри она была даже рада письму, присланному из пресловутого Хогвартса, и с облегчением отправила сына туда, в мир, ей абсолютно недоступный и даже временами пугающий, но где его могли обеспечить едой, одеждой, крышей над головой, учебниками и где все были как он, а не как она. Рик тоже был рад, хотя и очень скучал по своей матери и не вполне понимал, что её настолько страшит, что она неохотно упоминает о той, магической Англии и нервно посматривает на дверь, когда он, приезжая домой на каникулы, показывает ей безобидные иллюстрации из своих учебников и свою сову. Если же не считать такие вот грустные моменты, годы на факультете Гриффиндор были для него безоблачным временем, от которого сохранились лишь приятные воспоминания: у него были хорошие результаты по всем дисциплинам, сдаваемым на уровне экзаменов СОВ и ЖАБА, а кое с кем со своего курса он периодически общается и иногда встречается до сих пор. Но учиться приходилось в поствоенных условиях, и в 1986 году Рика ждал поистине страшный удар: Мишель, бывшая, как и он, студенткой Гриффиндора, была убита вместе с ещё двенадцатью ребятами на квиддичном матче, и все вокруг убеждали его не осматривать изувеченное тело сестры, извлечённое из-под обломков трибуны. Он не послушался – посмотрел, он хотел убедиться, что это она, хотел запомнить её, чтобы потом это дало ему сил отомстить; позднее те, кто был поблизости, рассказывали ему, что он был не в себе и потерял сознание; Рик не помнил этого, но спустя месяц он случайно открыл у себя дар чувствовать эмоции тех, кто его окружал – страх, горе и т.п. На первых порах он не без оснований боялся, что скоро сойдёт с ума и санитары заберут его в Святого Мунго, но помощь нашлась там, где он не ожидал встретить её – в академии авроров, куда он поступил, окончив Хог: тамошние преподаватели были рады необычному стажёру и его непрошенному таланту. Все годы Рик под их руководством упражнялся до или после занятий в искусстве окклюменции и в конце концов его блок стал достаточно надёжен и он сумел отделить себя и собственные переживания от влияния извне; при этом он даже успел получить пару рабочих предложений от начальников отделов, но выбрал аврорат. Его служба не во всём была безукоризненной и бывало, что ему было тесно и душно в рамках  того, что было законом, но он не жалел – у него были силы для мести, и он мстил, и с каждым, кто был заключён в Азкабан, его боль утихала. Рик усмехался, говоря, что есть своеобразная ирония в том, что он всё же выполнил желание отца и в целом повторил его путь, но во рту был привкус пепла и даже свадьба, отпразднованная с полукровной девушкой в 1996 году и рождение наследника – сына не исцелила печаль; в 2000 году они развелись, причиной была её измена, причиной же измены – занятость его в ММ. В том же 1996 году, когда наступил июнь и разгорелась война ещё страшнее предыдущей, то личная папка Рика привлекла внимание кое-кого из тех, кто, будучи аврором, знал ещё и об Ордене Феникса, и его пригласили вступить; он помнил горький вкус слёз, когда делал это, но всё-таки стёр матери память, чтоб ей не угрожала опасность. И ещё чтоб у неё был шанс на новую жизнь, без детей, которых она очень любила, но с которыми связаны были лишь боль от предательства бывшего мужа, тревога, непонимание их мира и ощущение изолированности и беспомощности, оторванности от них; «маг» было как несмываемое клеймо, и с того дня у него не было больше ничего, что бы связывало, держало его там, где он был счастлив ребёнком. Рик взял часть накопленного за эти годы из хранилища Гринготтса для того чтобы купить дом – добротный коттедж в пригороде столицы с настоящим камином и пахнущим сеном и яблоками чердаком, где всё было так, как он давно мечтал, и не было ни души в радиусе десяти миль – лишь лес, поле, платная трасса и он сам со своим одиночеством. Его всё устраивало в жизни. Увы, но лишь до поры.
Дополнение: при осуществлении одной из последний операций по захвату Пожирателей в 2003 году Рика укусил оборотень – это был, видимо, человек из банды Сивого. С тех пор всё медленно и уверенно летит в тартарары: руководство не даёт ему спокойно уволиться, сам же он отвратительно чувствует себя из-за того, что представляет опасность для всех, хотя и всячески борется с этим. Вместе с тем он понимает, что сейчас-то и нужен как никогда в Министерстве.
Чем это кончится, он пока что и не догадывается.

4. Характер персонажа

• Основные черты: уравновешенный, доброжелательный, ответственный, целеустремлённый, проницательный, смелый. Слегка замкнут в себе. Стеснителен. Интроверт.

• Общее описание
Едва ли кто-то мог бы заранее предугадать, что человек вроде него станет аврором в Министерстве Магии и будет спасать чьи-то жизни, расследовать и предотвращать преступления и ловить Пожирателей. Его с детства смущали и вынуждали ощущать себя стеснённо компании, где находились более 10-12 ребят одновременно, а уж про толпы говорить не приходится вовсе: там ему было откровенно неуютно. Прошло много лет и он отчасти социализировался, но кое-что по-прежнему неизменно: он всё так же живёт вдалеке от перенаселённого Лондона в собственном домике на окраине небольшого леса и счастлив оттого, что не должен каждый день с утра пораньше спускаться в подземку, толкаясь там среди невыспавшихся, злых, готовых задавить друг друга людей. Тщательно оберегает своё персональное пространство и даже дружеское объятие для него – довольно серьёзный шаг, который свидетельствует о подлинной симпатии, так что длительное нахождение в подобных местах, где все стоят вплотную и царит вечный шум, суета, толкотня, его сильно выматывает и он мечтает сбежать в свою тихую берлогу. Та же самая история и с мало или плохо знакомыми ему личностями – когда кто-то старается взять его за руку, в шутку потрепать по волосам, стукнуть по плечу, получается что-то типа тактильного изнасилования. Он уже практически смирился с тем, что его внешность вызывает чуть ли не у всех желание потискать его, но вполне вероятно, что если враги возьмут его в плен и используют против него не заклятие Cruciatus, а, скажем, Exprimitius*, он сдаст всех и вся. Тем не менее эмоции его, как правило, остаются при нём: даже будучи расстроен или зол, он отлично контролирует себя, особенно когда с ним рядом коллеги или ещё кто-то, кто не должен застать его в таком состоянии; не любит, когда его заставляют повышать на собеседника голос – его эмпатия реагирует на это головной болью и ухудшением самочувствия. Все личные вопросы (то и дело находятся уникумы с позицией «сложно, что ли? ты ж в Министерстве работаешь, ну!») предпочитает улаживать вне стен рабочего кабинета, на службе относится ко всем одинаково дружелюбно, если, конечно, человек не наглый халтурщик и не пытается самоутвердиться за чей-то счёт – в этом случае сокращает всё необходимое общение до предельного минимума. Неудивительно поэтому, что настоящих друзей у него мало, но тем, кого он ими считает, повезло, это можно сказать без ложной скромности, так как более отзывчивого и самоотверженного товарища ещё нужно поискать. Ради них он действительно пойдёт на многое – выслушает и подскажет решение, не осудит приятеля, если тот от страха, растерянности или в силу обстоятельств оступился, и безоговорочно примет со всеми недостатками. Дар это, как и эмпатия, или проклятье, а может быть, всё дело в развившемся за столько лет чутье, но он «чувствует» тех людей, с которыми его сталкивает как работа, так и жизнь: с кем ему было бы комфортно, а с кем лучше не пересекаться без надобности, кто лжёт, а кто нет и т.д. Интуиция его почти не обманывает, но не всегда у него есть доказательства, чтоб подкрепить свои предположения, а из-за стремления во всём доходить до конца, не сдаваться и отстаивать своё мнение не раз и не два были конфликты с начальством его департамента. Не однажды подумывал он и об увольнении, однако ему прозрачно намекнули, что его просьба удовлетворена не будет ввиду его «особых» способностей и что едва ли он найдёт настолько же лояльное руководство, как тут. Он остался, стиснув зубы – не из-за того, что испугался угроз или потери места, а из-за того, что знал: пока он на своём посту, ещё у двух-трёх маленьких девочек, так напоминающих Мишель, есть шанс быть найденными живыми и вернуться домой. Желание их спасти – всех этих детей, и женщин, и мужчин, и стариков – и комплекс вины за тех, кого он не уберёг, - это ещё одна точка, на которую в случае чего давит его начальство, чтоб не дать ему под каким-либо предлогом уйти из отдела. А заодно это его слабость – та причина, по которой он бросается в бой не думая ни об инструкциях по поведению для мракоборцев, ни о последствиях и опасности для себя самого, если есть хоть малейший шанс, что он предотвратит чью-то гибель от рук преступника. В остальных вопросах он убеждённый пацифист и старается урегулировать дела прежде всего без применения насилия и бессмысленной жестокости, а силой убеждения и разумными доводами. В личной жизни у него в силу тотальной занятости и нестабильного характера в целом полный швах, но… ему нравятся шатенки и рыжие девушки. Впрочем, пожалуй, в сложившейся ситуации он даже рад тому, что за эти годы не успел завести с кем-то полноценные отношения и не делит жильё ни с кем, кому мог бы ненароком навредить.
Дополнение: после укуса оборотня характер Бертрама претерпел достаточно серьёзные изменения. Его и раньше периодически мучала бессонница, а если удавалось заснуть – бессвязные кошмары, но теперь это усугубилось ещё и страхом перед потерей личности в каждое полнолуние месяца, страхом, что он убьёт кого-то и не вспомнит об этом. Чем больше крови он видит по ночам во сне, тем большее отвращение к ней испытывает в реальности. У него бывают спровоцированные стрессом острые приступы агрессии которые тяжело побороть самостоятельно. Он не знает, сколько ещё и как ему удастся себя сдерживать, и ему кажется – бездна всё-таки уже начала в него вглядываться.

Дополнительные факты:

- верный поклонник магловской культуры;
- книжный червь;
- коллекционирует открытки с видами Европы;
- оптимист;
- гель для душа с запахом дыни и лимона;
- пьёт «сон без снов» на ночь;
- любимое ругательство – «твою мать»;
- боится пауков;
- есть куча блокнотов, где он рисует, чертит и делает пометки на полях;
- верит в эльфов и фей;
- мечтает уехать в экспедицию в Африку;
- закатывает рукава рубашек;
- при себе держит пачку малиновых леденцов;
- скучает по сыну;
- его фетиш – шрамы, татуировки, очки и шарфы;
- слушает рок и джаз;
- лучше работает в одиночку или с проверенным напарником, чем в группе;
- не курит – сказывается волчье обоняние, мало пьёт;
- с тех пор как был укушен, подозревает у себя зарождающуюся гемофобию;
- любит жареное мясо, костры, камины, море, природу, осенний лес, спать, горячий душ, черешню, корабли, сов, клубничное варенье и старые легенды.

5. Внешность персонажа

• Рост: 5,91 фута или 180 см

• Телосложение: нормостеник

• Цвет волос: брюнет

• Цвет глаз: карие

• Имя желаемой внешности
Hugh Dancy | Хью Дэнси

Внешность Бертрама нередко привлекает внимание окружающих, хотя сам он несомненно предпочёл бы, чтоб это происходило пореже, и немного завидует невыразимцам, обладающим даром незаметности. При первом взгляде на него складывается впечатление, что этот человек несёт в себе беспокойство, какую-то глубокую печаль или скрытую тоску по чему-то, что было в его жизни прежде и что вернуть невозможно. Довольно высок, нормостеник, крепок, скорее ловок, нежели силён, поддерживает спортивную форму, однако зачастую выглядит утомлённым, нездоровым. Движения сдержанные, словно чтобы занимать поменьше места, походка, напротив, энергичная, практически бесшумная; как и многие одарённые природой высоким ростом, слегка сутулится, машинально пригибает голову, когда входит в дом. Волосы тёмные, средней длины, вьющиеся; уложить непослушную шевелюру очень трудно, поэтому обычно просто взъерошены, спадая спереди на лицо. Глаза карие, тёплого орехового оттенка, тревожно-настороженные, грустные, когда возбуждён – почти чёрные, а непосредственно перед наступлением очередного полнолуния светлеют, становясь янтарными; возле зрачков – мелкие крапинки. Избегает смотреть в лицо своим собеседникам и, как правило, выбирает для себя какую-нибудь одну деталь облика и на ней концентрирует внимание; в моменты задумчивости трёт переносицу, отгораживаясь и неосознанно закрываясь от мира и других людей. Губы тонкие, подбородок чётко очерчен; когда бреется, вечно умудряется порезаться, поэтому ходит небритым. Усы и щетина придают его внешности угрюмость, но и некоторую солидность тоже: без них он кажется моложе лет на десять, отчего его мало кто принимает всерьёз, а если кто-то из-за бороды сочтёт его мрачным типом, ему достаточно улыбнуться и эти опасения развеются. У него располагающая, чуточку смущённая, мягкая улыбка доброго человека, всегда готового поднять настроение другу. Говорит немного и по делу, голос негромкий и спокойный, ровный, но поставлен хорошо: без внезапных переходов и с богатыми интонациями, в приятельском кругу он интересный рассказчик и умеет успокаивать, в том числе животных и заигравшихся детей. В одежде консервативен и заметно тяготеет к магловскому стилю, с трудом расстаётся с полюбившимися вещами, если они вдруг порвались или что-то ещё, может купить пять одинаковых футболок и надевать месяц или больше, меняя на чистые. Его критерии – неброскость, немаркость, удобство, носит плотные хлопковые брюки, клетчатые ковбойские рубашки, джемпера, шерстяные пальто, обожает пушистые зимние шарфы, шапки, перчатки, любимые цвета – бежевый, синий / джинсовый, тёмно-бордовый, чёрный. В официальных костюмах ощущает страшную неловкость, ненавидит галстуки, накрахмаленные воротнички, запонки, неудобные неразношенные туфли, надевает только когда нельзя отвертеться, мантии также считает напрасной тратой времени, недоумевает, почему волшебники тащатся от них. Руки развитые, привычные к ежедневной работе по дому, сильные запястья с проступающими венами и нервные, длинные, как у пианиста, пальцы. На левом запястье у него часы на широком ремешке, на правом – браслет из переплетённых шнурков и ниток, металлических и деревянных бусин. Страдает дальнозоркостью, так что когда читает или долго сидит над чем-то, вынужден надевать очки; после заражения в этом уже нет острой нужды. Как это ни странно, шрамов у него нет, кроме одного – это следы зубов на правом плече, так как именно плечом он старался защититься от оборотня.

6. Дополнительно

• Немагические способности: неплохая физическая форма, выносливость, быстрая реакция, довольно высокий болевой порог. Умеет наблюдать, умеет слушать, внимателен, усидчив, способен долго заниматься однообразной, требующей постоянной концентрации работой: сопоставлением фактов, длительной слежкой и т.п. Обладает поистине замечательной памятью на имена, числа, статистические данные, в его голове вечно вертятся обрывки тех или иных сведений, подцепленных давным-давно, а всё рабочее место обклеено листками с записями интересных фактов, выписками из дел и т.д. В быту неприхотлив, прост и достаточно подкован, т.е. без проблем может и мантию залатать, если надо, и даже поесть приготовить (тут лучше всего ему удаются блюда из мяса, рыбы и птиц, хотя он не фанат кулинарии) – в общем, жизнь в одиночестве научила всё-таки кое-чему. Близок магловскому образу жизни, увлекается типично «магловскими» занятиями, охотно выполняет руками работу, которую некоторые волшебники, особенно чистокровные, осуществляют исключительно палочкой. В общем-то ничего, о чём стоило бы упоминать как-то отдельно.

• Магические способности: в первую очередь – открывшаяся эмпатия: способен физически ощутить эмоции остальных людей, понять мотивы, цель и т.д. Любой подобный «сеанс», неважно, был ли он спонтанным или же целенаправленным, сопровождается сильной усталостью и ломотой в висках. Чтобы оградить себя от чужого присутствия, он изучал окклюменцию в академии авроров и добился успехов в постановке блока. Там же он тренировался использовать и заклинание Патронуса – было нелегко сохранить его после всего, что было с ним, но как бы там ни было, Защитник появляется в виде беспородного мохнатого пса. Со школьной скамьи обожает астрономию, благо расположение дома и бессонница позволяют посвящать этому массу времени. В бою чаще применяет заклинания защитно-сковывающего характера, обезоруживающие и надолго лишающие противника возможности двигаться / колдовать. Обладает посредственными колдомедицинскими навыками – где-то на уровне оказания первой помощи. Хотя в  наличии боевая лицензия, никогда не использовал тройку Непростительных заклятий. Видит фестралов, что при его работе неудивительно.

С февраля 2003 года – вервольф.

• Волшебная палочка: древесина английского дуба, сердцевина – волос из гривы единорога, в длину достигает двенадцати дюймов. Хранится в специальных поясных ножнах, прикреплённых к ремню, на котором помимо этого присутствует ещё крепление для флакона / фляжки / министерского портключа.

• Транспорт: Чистомёт-11. От трансгрессии его выворачивает наизнанку, и однажды даже был случай расщепления, а вообще если есть выбор, наверняка Рик предпочтёт каминную сеть.

• Животные: иногда в доме заводится зверьё из леса, которое попало в беду: белки, птенцы с перебитыми лапами или сломанными крыльями и т.п., а также приблудные коты или псы. В саду на камне живут оранжевая улитка Максимиллиан (холерик), синяя улитка Король Артур (флегматик).

• Другое: небольшой серебряный перстень-печатка, украшенный мелкой рунной вязью, который надевается на мизинец правой руки – кровоостанавливающий амулет. Мягкий шерстяной шарф, зачарованный против изнашивания, благодаря чему превосходно сохранился после стольких лет практически регулярного интенсивного использования. Мощная железная цепь, усиленная магией, с хитрым серебряным замком – пускается в ход в ночь полнолуния, когда Бертрам приковывает себя.

7. Личная информация

• Связь с вами
ICQ: 364-391-895. Если я не в сети – пните через ЛС.

• Есть ли еще персонажи на данной игре?
Нет

•

Пример вашей игры:

Клайд Келли, сорокалетний ветеран иракской войны, капитан славной морской пехоты США, дважды раненный осколками снаряда, когда родной батальон пытался взять Фаллуджу и нёс большие потери, громко выругался, перестал терзать поочерёдно педали газа и сцепления, досадуя, несильно стукнул ребром ладони приборную доску и вышел из машины. Дверь чёрного пикапа обиженно хлопнула, отчего на зеркале закачалась старая-престарая ёлочка-ароматизатор, и наконец наступила долгожданная тишина, нарушаемая лишь шорохом накрапывающего дождя, окрашивающего окрестности серым. Нервы мужчины звенели похлеще гитарных струн в те редкие моменты дружеских тусовок-попоек, когда ему доводилось брать инструмент после длительных перерывов, а всё дело – в коротком электронном письме, пришедшем совсем недавно. В нём весьма лаконично и без прелюдий сообщалось, что у него, Клайда Келли, есть родственница – племянница. У него, всю жизнь уверенного в том, что он единственный ребёнок у своей матери в её обоих браках. Вот так-то.
Помимо информации, так поразившей мужчину, в том письме содержался ещё и адрес загородного дома, куда новоявленная кровиночка их приглашала «погостить». С чего они должны гостить у неё, о которой ничего не знают толком, он не понимал категорически, да и вообще считал всё это дурацким розыгрышем. Будь его воля, он бы наверное никуда не поехал, поленился и всё благополучно забылось бы через неделю, но Вивьен упёрлась как настоящий баран. И вот результат – машина не заводится, дождь всё усиливается, ехать ещё неизвестно сколько, а они вдвоём торчат тут, посреди шоссе. Клайд раздражённым движением вытащил из кармана начатую пачку сигарет и, щёлкнув серебряной зажигалкой, закурил, с наслаждением выпуская струю сизого дыма. Плотная куртка надёжно защищала от влаги, оседавшей мелкими каплями, но осенние сумерки потихоньку сгущались и предстояло хорошенько раскинуть мозгами. Докурив, мужчина выкинул окурок и, нетерпеливо постучав костяшками пальцев по слегка затонированному стеклу, позвал жену.
- Иди посвети мне фонариком, - он поднял капот и с головой скрылся под ним, пытаясь реанимировать хоть ненадолго пикап. Провозившись минут десять, Клайд вытер тряпкой руки, основательно испачканные машинным маслом, натянул перчатки с отрезанными пальцами, в которых садился за руль, и вернулся в салон. Он не слишком надеялся, однако двигатель неожиданно заработал – он даже присвистнул, впечатлённый превзошедшим ожидания положительным итогом, и, развернувшись, съехал на дорожку, ведущую в парк и теряющуюся в тумане. – Неужели, - мрачно пробормотал мужчина, расстелив изрядно потрёпанную карту на одном колене, стараясь найти дорогу дальше, - дрянная лампочка на двери светила тускло, грозясь совсем погаснуть, от долгого чтения мелкого шрифта болели глаза. – Какого чёрта ты не взяла лидокаин? – последняя фраза была адресована супруге, но вопрос звучал скорее риторически. Дело явно пошло быстрее, и уже спустя каких-нибудь полчаса он припарковался около дома, выглядевшего подлинным приютом странников, где их, похоже, ждали.
- У нас сломалась машина, - сообщил Клайд вместо приветствия вышедшей навстречу девушке, окидывая её пристальным взглядом. – И нам нужна аптечка, - хотя, разумеется, Вивьен никакая аптечка, особенно содержащая запрещённые препараты, даром нужна не была, но он привык к этому «нам».

Пример вашей игры

- Завтрак готов.
В залитую солнцем комнату вошла высокая девушка и остановилась, оглядывая царящий вокруг фантастический беспорядок, а именно разбросанную повсюду одежду, оторванные пуговицы, украшающие собой гладкий паркет, откупоренную бутылку коллекционного, стоящую на прикроватной тумбочке, смятую простыню всю в нечетких розоватых разводах клубничного сока, перекошенную картину, изображающую цветущие луга, горбом лежащее потертое ресторанное меню… В центре всего этого хаоса стояла расстегнутая дорожная сумка, в которую мужчина в темных джинсах и расстегнутой светло-голубой рубашке, поминутно потягиваясь, лениво щурясь от солнечных лучей да посыпая пеплом от тлеющей сигареты мягкий ковер, складывал разные нужные мелочи, вытащенные накануне: от опасной бритвы до серебряной зажигалки. Внизу, вероятно, напротив балкона, играла шарманка, и легкий ветерок доносил ее скрипуче-однообразные звуки.
- Это лишнее, я не голоден, - ему и дальше хотелось стоять, повернувшись к ней окаменевшей спиной, не оглядываясь, чтобы не разрушать хранимой памятью хрупкой мимолетной иллюзии. Вчера вечером, в призрачном черно-оранжевом свете лондонских фонарей, она казалась увлекающее нездешней, вечно молодой колдуньей, и он, заранее прекрасно понимая, что мираж рассеется раньше, чем взойдет солнце, поддался ему, осознанно, почти расчетливо. Несколько взмахов длинных ресниц, случайных касаний, пеших кругов по засыпающему городу – и она вдруг оказалась в его гостиничной постели, так предсказуемо, словно это являлось частью культурной программы каждого туриста. Пахнущая терпким ромом осенняя ночь пролетела быстро, и уже наутро волшебник мечтал уехать. Уехать, чтобы окончательно распрощаться с соблазнами привольной отпускной жизни и очень-очень скоро окунуться в соблазны гораздо более опасные. Сигарета сгорела до фильтра, обжигая пальцы, и он щелчком отправил ее в массивную мраморную пепельницу.
Конечно, потом они позавтракали вместе – еще, кстати, вполне приличной яичницей с ровно нарезанным ломтиками беконом и свежим салатом, принесенной вежливо улыбающейся официанткой прямо наверх, и в полной тишине, нарушаемой только звонко отдающимся стуком приборов. Им нечего было обсуждать, их не связывало ничего, кроме тяжелого сбитого дыхания в темно-синих, мягко обволакивающих холодных сумерках, и по большому счету это представлялось нормальным. Ей немного хотелось продлить момент, но, неизменно натыкаясь на отрешенный взгляд, она быстро оставляла эти бесполезные попытки. А он последним глотком допивал остывающий чай, поправлял загнувшийся воротник рубашки, еще одним взмахом палочки заканчивал слишком затянувшиеся сборы, утряхивая и застегивая сумку, не считая, оставлял на журнальном столике горсть монет оплатить номер, задумчиво смотрел на нее от открытой двери – долго-долго, не говоря ни слова – и уходил.
Навсегда оставив за спиной номер в лондонской гостинице, и душную темноту, и скудный завтрак, и мраморную пепельницу, над которой, закручиваясь спиралью, поднимается дым; оказавшись среди обычных спещащих на работу людей, мужчина вздохнул, направился прямиком к своей служебной квартире, предоставляемой лондонским авроратом. Он уладил вопросы, ради которых, собственно, брал короткий отгул, и ему больше ничто не мешало спокойно продолжать работать. Может, заглянет на рождественские каникулы, но возможно наступающий сезон преподнесет неожиданные сюрпризы, и тогда придется слать обеспокоенной матери открытки с извинениями. Бесшумно открыв дверь комнаты, волшебник поставил сумку возле ближайшей кровати, не разматывая теплого шарфа уселся на широкий подоконник и с наслаждением закурил.