Разумеется, Дара злилась. В конце концов, злость была наиболее естественным для нее состоянием - так почему бы и нет? Неужели так сложно найти хоть сколько-нибудь пригодный повод для того, чтобы вдоволь поворчать на окружающих из-за несовершенства мира и его нелюбви к маленькой рыжей гриффиндорке? Подобные проблемы могут существовать разве что у людей без воображения, к числу которых О'Тара причислить было сложно.
Например, этот весьма солнечный июльский день еще с самого утра давал девушке понять, что у нее найдется масса поводов для того, чтобы тихо поворчать себе под нос, в порыве злости пару раз расколотить что-нибудь о стену и вдоволь на кого-нибудь накричать. Точнее, этот "кто-нибудь" был существом вовсе даже не абстрактным - у него было дурацкое имя, банальная фамилия и премерзкий характер. Собственно говоря, потому-то день и был многообещающим на раздражающие события - разве мог приезд Захарии Смита, о котором и шла речь выше, оставить Дару равнодушной?
Не исключено, конечно, что в теории О'Тара должна была испытывать по этому поводу совсем иные чувства. Радость, например, или хотя бы ее подобие. Но логическое мышление никогда не было сильной стороной девушки. Да и, черт возьми, что вообще означает это "должна была"? Для того, чтобы убедить Дару в том, что она что-то кому-либо должна необходимо было как минимум пробудить в ней самосознательность, ну и заодно вбить в ее рыжую голову пару-тройку основных общественных правил и принципов. Не исключено, что попытайся кто-нибудь заняться этим страшным делом, Дара посопротивлялась бы только для виду, а на самом деле была бы очень даже не против подобных экспериментов. Но никто почему-то не горел желанием заняться этим неблагодарным делом. Так откуда же могло взяться удивление по поводу того, что О'Тара не делает то, что должна? Впрочем, откуда бы ни появлялась эта эмоция, она не вызывала у девушки никаких положительных чувств. В конце концов, где же страх возможного бурного гнева? Где желание извиниться за все, что когда-либо делал и не делал, где подобострастное выражение лица, молча умоляющее лишь о том, чтобы его не били кулаком в нос? Не то чтобы Дара видела подобную реакцию на собственную персону где-то кроме своих снов, но ведь отсутствие желаемого было лишь очередным поводом для негодования, которое, судя по количеству имеющихся на него причин, было весьма праведным. Впрочем, у О'Тара еще не было шанса выразить это явными способами ввиду отсутствия публики, а потому она терпеливо выжидала, сидя на полу прямо перед входной дверью.
Наконец-таки услышав стук, - в их доме камин, скорее играющий исключительно декоративную функцию, не был подключен к сети летучего пороха, что в данной ситуации до невозможности радовало рыжеволосую, воодушевлявшуюся от одной мысли о том, как невесело Смиту было до нее добираться - Дара чересчур неторопливо поднялась с пола, стряхнула неведомо откуда взявшуюся на юбке пыль, как следует взъерошила волосы и лишь после этого открыла дверь, старательно насупив прови от предвкушения недовольства. Она десять минут репетировала перед зеркалом это выражение лица и была абсолютно уверена в том, что ее попытки привели к идеальному результату.
- Ну, привет, - сверкнув глазами от радости, в прочем и сама не до конца понимая, по какому поводу эта радость, произнесла девушка, отходя и давая Заку возможность войти. В голове гриффиндорки, между тем, воодушевленно прыгали десятки мыслей о том, на какую тему можно завести разговор со Смитом, чтобы гарантированно найти повод для ссоры в ближайшие пять минут, но О'Тара вопреки собственному желанию пока еще пребывала в настроении весьма благодушном. Впрочем, это ее не слишком сильно пугало. Исправить подобное недоразумение можно было проще простого.
- Зачем приехал? - протянула Дара, едва захлопнула дверь за вошедшим в нее Заком. Произнесла она это старательно, четко, в высшей степени грубо и уже готова была похлопать самой себе, как вдруг осознала, что такой вопрос выглядит немного глупо хотя бы по той причине, что сама она и пригласила Смита к себе на то время, пока ее тетки должны были быть в Дублине. - То есть, ммм... Нет, я не о том, конечно же. Тебе что, делать нечего, раз ты меня все время путаешь? - по-прежнему недовольным тоном поспешила исправиться рыжая, жестом указывая Заку на вход в гостиную и судорожно пытаясь поймать какую-нибудь очередную нехорошую мысль. Подобные попытки привели разве что к тому, что у Дары, закатившей глаза в надежде увидеть где-нибудь в себе эти самые мысли, разболелась голова. Это было уже весьма неплохое начало.
- Может, хочешь перекусить? - задумчиво пробурчала девушка, говоря скорее с собой, чем с Заком. Но произнесла она это весьма громко, а потому, сразу же уцепившись за эту идею, с воодушевленной улыбкой взглянула на Смита, совсем забыв о тщательно отрепетированном гневном выражении лица. - А если хочешь перекусить, зачем ты ко мне-то приехал? Я все равно готовить не умею. - последнее звучало как-то слишком доверительно, что окончательно сбило Дару с толку. Ей ведь так и не удалось понять, хочет она сейчас злиться на Смита или не хочет. Этого, впрочем, вполне хватало для того, чтобы заставить ее в очередной раз негодовать по поводу того, что одно присутствие Зака рядом отнимает у нее разум, но этот предлог никуда не годился. Во-первых, услышав такое, Смит мог бы рассмеяться, чем сильно обидел бы такую трепетную натуру, как О'Тара, а во-вторых, слишком уж двусмысленно это прозвучало бы, как ни крути. А двусмысленность в разговорах со Смитом - дело весьма рискованное.
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Дара никогда не отличалась ни особенной терпеливостью, ни постоянством испытываемых эмоций. Последние вообще могли переключаться с одной на другую вне зависимости от любых внешних обстоятельств, а порой и вне зависимости от желаний самой гриффиндорки. Несмотря ни на что, саму Дару неспокойность собственного характера волновала не сильно, особенно если рядом были люди. Ведь если эти самые люди переносили все смены настроений О'Тара, то и волноваться было не о чем, а если вдруг не переносили и начинали читать ей нотации, рыжая могла вполне бы вполне обоснованно раскричаться и заявить, что ее чувствительную натуру даже не пожелали понять, а за такое ведь и в нос дать можно.
Впрочем, в подобных диалогах со Смитом всегда возникала одна проблема: выносить его порой не могла сама она, а это было нечестно, неправильно и невозможно. Даже дать ему в нос как следует девушка не могла, потому что либо она в очередной раз промазала бы, что уже совсем никуда не годилось, либо потому что он вполне мог обидеться и уйти, а уж такого поворота событий рыжая точно не перенесла бы. Разумеется, не перенесла бы она этого вовсе не из-за большой и сильной любви к этому белобрысому идиоту, а по причинам низменным и естественным - она на самом деле не умела готовить. Разумеется, никакого особенного ужаса из-за этого девушка не испытывала; в конце концов, зачем еще ей нужны были целых три бабушки, постоянно снующие вокруг? В таких условиях погибнуть от голода - задание довольно непростое, и доказывать его выполнимость О'Тара в голову не приходило. Разумеется, поедая ту или иную вкусность, купленную где-нибудь в "Сладком королевстве", гриффиндорка часто представляла себя на месте кондитера, изготавливающего ее - эта мечта была одной из главных в жизни ирландки. И все-таки, в глубине души Дара была искренне уверена, что, едва она захочет что-то приготовить, продукты сами выбегут к ней, построятся в ряд, рассчитаются и самоотверженно бросятся в миску в правильных пропорциях, после чего сами же приготовят себя на нужной температуре, а готовое блюдо красиво расположится на тарелке и будет терпеливо ждать, когда рыжая соизволит прийти и съесть его. Разочаровывать девушку и указывать ей на несовершенство этого мира почему-то никто не спешил. До появления Смита, по крайней мере.
- А вот мешок пирожных все-таки мог бы и привезти. Или печенье. Или хотя бы сливочную помадку! Я уже не говорю о сырном пироге, вкусном, мягком, из слоеного теста..., - Если начало обвинительной речи в сторону Смита было довольно громким, то в конце оно превратилось в тихое обиженное ворчание. О'Тара даже отвернулась от Смита и сделала вид, что с интересом изучает какие-то непонятные склянки с зельями и настойками, коими были уставлены все полки и шкафчики в гостиной. Еще вчера, в порыве озлобленного голода, девушка пыталась найти среди огромного количества склянок из потемневшего стекла что-то съедобное, но решила, что сегодня для начала готовки день неблагоприятный и настроение неподходящее, а посему съесть в гордом одиночестве слегка подсохший кусок лимонного пирога, испеченного бабушкой Майей, с чашкой травяного чая будет вполне достаточно. Решение, как легко понять, было весьма наивным, а потому причин злиться на мир в целом и Смита в частности все еще хватало. - А то делаешь вид, будто не знал, куда едешь. Может, я тебя только за этим и пригласила, думала, что ты умный и все сразу поймешь, что я тут сижу и голодаю, аж со вчерашнего дня, что мне нужен был кто-то добрый, понимающий и с едой, потому что со стороны бабушек было довольно бесчеловечно оставлять на меня весь этот дом и не говорить, где лежит что-то, что можно съесть просто так, безо всякой готовки. Ты представляешь, еще когда я уезжала в Хогвартс в прошлом году, в большом шкафу на кухне точно лежала головка сыра, а сейчас ее нету! Я думаю, они просто бесчувственные и черствые люди, как и ты, впрочем, потому что все вы только и... - нет, Дара не сделала глубокий вздох, для того, чтобы продолжить обвинительную речь и пожалеть саму себя еще сильнее. Точнее, вздох она сделать попыталась, но чуть было не закашлялась от этой попытки. Глаза девушки попытались было вылезти из орбит, но что-то им помешало, а потому медленно, неуклюже рыжая повернулась к мерзавцу. Смит, конечно, тысячи и миллиарды раз успел показать, насколько поленистым и бесчувственным созданием он является. Но такого он еще не позволял себе никогда. Минутное замешательство гриффиндорки быстро прошло, а в сузившихся от ярости глазах легко читалось обещание грядущего апокалипсиса.
- Или кто? ИЛИ КТО? Это я-то НЕ ДЕВУШКА?! - судя по шипению, издаваемому О'Тара, она превращалась в кипящий чайник и готова была уничтожать все живое в радиусе десяти метров вокруг. К счастью Зака кипятка у девушки все-таки не было, иначе ожог в большом масштабе был бы ему обеспечен. Не исключено, что после за Смитом бы гонялись в попытках "обработать раны", но что было бы травмоопаснее - большой вопрос. Впрочем, в руку как раз удачно легла одна из потемневших склянок, стоявшая на ближайшей полке. Так сложилось, что особой меткостью девушка не отличалась, а посему фиолетоватое маслянистое пятно сейчас расплывалось по стене в полуметре от головы Зака, а вовсе не на его лице.
Почувствовав, что метод оказался эффективным успокоительным, рыжая уже было потянулась за второй склянкой, но тут от пятна на стене начал идти странный сероватый дымок.
- Ээто... что? - с довольно детским выражением лица спросила Дара, мгновенно забыв про вторую склянку, и задумчиво почесывая рыжую макушку. - Оно ведь сейчас перестанет, правда? И потом... Мерлин, это же моя стена! - истина, кажется, медленно, но верно вползала в ту часть мозга, где располагалось сознание гриффиндорки. - Моя стена, мой дом, мои бабушки! Их любимая стена, черт возьми... - конечно, неизвестно, была ли эта стена и вправду любимой у всех троих, но Дара интуитивно чувствовала, что в силу природной склонности из плохих вариантов надо сразу выбирать худший. Подойдя поближе к стене с пятном и Заку заодно, О'Тара попыталась оценить масштаб причиненного ущерба. Попытки злиться на Смита, между тем, сошли на нет сами собой. Даже тихое "это все ты виноват", приправленное довольно выразительным взглядом, было наполнено какими-то жалостливыми и извиняющимися нотками.
- А еще я хочу есть. - обиженным голосом добавила рыжая.
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Предчувствие наказания – вот то единственное, что могло подарить Даре разум, пусть и на краткие мгновения. Это предчувствие посещало ее каждый раз, когда глупости, сотворенные рыжей, заходили слишком уж далеко – своеобразная гарантия выживания рыжего существа в этом жестоком мире, где к хорошему оправданию надо готовиться так же серьезно, как к хорошей глупости.
Впрочем, нельзя говорить, что в такие моменты девушку посещало рациональное логическое мышление – с ним О’Тара так и не удосужилась познакомиться. Все было куда проще и банальнее – при вспыхивании в голове девушки мысли «вот за это-то мне точно влетит» она становилась смирной аки невинный агнец, делала большие глаза, нервно сжимала руки и где-то час была в полном распоряжении тех, чьего гнева следовало избежать.
За этот час девушке обычно удавалось убедить всех в том, что всю свою жизнь они ошибались в ней наисильнейшим образом, и суть ее – покладистый и добрый ребенок, который большую часть времени молчит и смотрит на вас большими светлыми глазами в ожидании новых поручений. Впечатление, впрочем, тут же исчезало, когда в смягчающихся чертах лица тех, кому так старалась угодить гриффиндорка, проявлялось желание потрепать рыжую по ее кудрявой голове, сказать что-нибудь ласковое и дать сладкую вкусность. Всех этих действий Дара по возможности дожидалась, после чего с громкими воплями убегала, чтобы и дальше разрушать все, что можно сломать, и испытывать на прочность то, что нельзя.
Впрочем, пусть обманутые люди и вздыхали в разочаровании, в них оставалась какая-то надежда на то, что именно кудрявое чудовище, а не рыжий ангелок, было маской, в которой Даре попросту было удобнее существовать в повседневности.

Казалось бы, каким образом мог бы наказать Дару какой-то там мерзкий Смит? Сама рыжая не была до конца уверена в этом. Может быть, в ней проснулся страх, что никто не поможет ей разбираться с домом, который она в одиночестве точно разрушит за пару дней; может быть в ней голосило желание быть хорошей за еду, а может – чем Мерлин не шутит – ей попросту нравилась его мерзкая блондинистая компания, и подсознание ласково намекало, что если слишком усердствовать, бедняга все-таки сбежит. Как бы там ни было, желание творить добро и получать сладенькое пробудилось у О’Тара где-то между тихой попыткой обвинить во всем Зака, разглядывания фиолетового дымящегося пятна – нового украшения их гостиной комнаты, и проснувшегося желания есть. А когда пятно загадочным (ну или не слишком, но Даре больше нравились загадочные вещи) образом испарилось со стены, то к Смиту захотелось быть еще капельку добрее.
Сперва девушка, еще до конца не осознавая, что хочет от нее подсознание, крепко сжала правую ладошку в левой и прижала руки к груди. Затем опустила подбородок и подняла на Смита сверкающие глазищи. Задумалась, осознав, что подсознание не хочет, чтобы Зака мысленно испепеляли взглядом, и раскрыла глазищи пошире. «Самое оно!» - одобрительно шепнуло подсознание, после чего ушло бродить по своим глубинам. На месте разъяренного рыжего существа с волосами, явно потрепанными ураганом, которое только что швырялось всякими зельями в людей и дома, стояла маленькая и милая распрепанная девочка, выражение лица которого пыталось всячески настроить собеседника – «Дай мне еды! И погладь! Можно еще похвалить. Пожааалуйста…».
Надолго девушку, конечно, не хватило бы, тем более что Смит даже не пытался сгладить свой мерзко-ироничный тон и приписывал Даре всякие детские страхи вроде кусающейся еды (мог бы придумать что-то столь же банальное, этого она перестала бояться еще  восемь!).
- Будешь надо мной издеваться - дам в нос или в глаз, или еще какой склянкой в тебя запульну - хмурясь, пробурчала Дара, на мгновение теряя подготовленный ангельский вид и проявляя истинные черты. Впрочем, так быстро это состояние обычно не заканчивалось, а потому, побурчав себе под нос что-то неразборчивое про ненависть мира к маленьким рыжим гриффиндоркам, девушка сделала глубокий вдох, зажмурилась, морально подготовилась в происходящему и окончательно превратилась в Добрую Дару.
Добрая Дара засуетилась, кидаясь то в один угол, то во второй, бурча себе под нос - в этот раз уже в попытке вспомнить, где какую еду можно найти, после чего рыжая резко обернулась к Заку.
- У нас есть курицы. Если они еще не умерли от голода, конечно.. Но ведь не за день же, правда? – Добрая Дара с надеждой взглянула на Смита, ища в его взгляде подтверждение веры в то, что несчастные курицы все еще живы, а значит, не все потеряно. И все же нельзя ведь было полагаться только на надежду, верно? Девушка побежала на кухню, сделав Захарии знак рукой следовать за ней, и словно маленький тайфун начала потрошить все углы, ящики и кухонные шкафчики в поисках чего-то, что можно было бы отнести к еде.
- У нас есть… шоль! – рыжая с интересом рассматривала большую бело-голубую банку с интересными узорами, попутно облизывая палец, который пришлось использовать в эксперименте определения вещества. – И шахар! –  огромный зеленый горшочек уже стоял на краю стола и всем своим видом грозился упасть, если его еще раз так неосторожно ударят об стол. Новое восклицание было куда более радостным, в конце концов, экспериментировать с сахаром было куда приятнее. Между тем, тайфун-Дара сновала по кухне, не останавливаясь ни на мгновение.
- Му-у-кха! – чихнув, сообщило белое лицо, обрамленное побелевшими же кудряшками, вылезая из-за дверцы одного из кухонных шкафчиков. Кухня сейчас представляла собой зрелище, напоминающее место ограбления: выдвинуты были все ящики, один – с огромным количеством специй в баночках всех форм и размеров – даже лежал на полу; на столе стояло еще несколько банок с разнообразным содержимым, все дверцы шкафчиков были открыты, а пол украшало огромное мучное пятно со следами босых стоп и узорами, вырисовывавшимися благодаря юбке Дары, стелющейся по полу.
- А там, - рыжая (или уже беловато-рыжая) кивнула на дверь со щеколдой в углу кухни, - у нас подвал. Огромный, холодный, бабушки запихнули туда огромную кучу склянок, которые не поместились в самом доме, ну и всякие овощи и даже варенье, но его я за всю жизнь так и не отыскала... Но только туда я сама не пойду. – произнесла Добрая Дара и выжидающе посмотрела на Зака, давая понять, что подобному ангелу в месте, где помимо природного холода царить еще и охлаждающее заклятье, делать нечего.
- Ну и это, наверное, все, что у нас есть, - девушка вновь сжала ладошки и прижала их к груди, доверительно глядя на Смита. – Из этого ведь что-нибудь получится, правда?
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Беловолосая от муки девушка с пока еще относительно добрым взглядом напряженно переводила взгляд со страшной двери подвала на Захарию и обратно. Все варианты развития данной ситуации так или иначе вели в подвал, а туда девушке очень уж не хотелось. В конце концов, она же даже объяснила свои очень уважительные причины: холодно там, страшно, да и не хочется ей идти вниз, ну что здесь непонятного?! Но Смит, что не было для рыжей открытием, излишне понятливым точно не был.
Дара, слушая тягостный скрип мозговых механизмов, запустила ладонь в бело-рыжие кудри, рассчитывая вытащить из головы какое-нибудь дельное решение. Вместо решения удалось вытащить белые хлопья муки, тут украсившие нос и щеки гриффиндорки. Мыслительному процессу, впрочем, это не помогло.
- Но ты же должен!.. Я ведь прошу… - из последних сил попыталась Дара, но это звучало так жалко и неестественно, что девушка не убедила даже саму себя. Гриффиндорка обреченно вздохнула и, скрепя сердце и скрипя зубами от недовольства, начала выключать доброту во взгляде.
- Ладно, – еще один вздох. - Хорошо…, - губы сжимаются в ниточку, а веки яростно дрожат. Дара ведь знает, как правильно готовиться к подобным ситуациям. Еще немного напряжения и… - Ты злой! Идиот! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – последний выкрик настолько яростен, что рыжая в порыве вдохновения схватила ближайшую склянку с чем-то порошкообразным  и, держа ее в руках, с негодованием ударила стоящую рядом тумбочку. Порыв души оказался излишним: склянка, оказавшись неожиданно непрочной и скользкой, разбилась прямо в руке у девушки. Сильно порезаться ей, к частью, не удалось, но даже пара полученных не слишком глубоких царапин испортили весь эффект яростного порыва и сделали его продолжение бессмысленным. Взяв порезанную ладошку в рот и между делом бурча что-то ласково-ободряющее в собственную сторону и очередные еле слышные недоизвинения в сторону Зака, рыжая бросила на него виноватый взгляд и, подойдя к двери, отперла щеколду. Incendio, направленное настоящую на полке большую слегка оплавленную восковую свечу красно-коричневого цвета, сделало пространство перед дверью чуть светлее. О’Тара взяла свечу в руку, и вновь повернулась к Заку.
- Пойдем уже, а то есть хочется, а ты все стоишь тут, ждешь непонятно чего. Видишь же, вот дверь, вот свечи, берешь и спускаешься… - говоря это, девушка уже спускалась по небольшой деревянной лестнице с сильно скрипящими ступеньками. Ворчание было делом весьма увлекательным, занимало много сил на придумывание новых поводов поворчать и всячески улучшало настроение. Дара даже начала улыбаться себе под нос, не обращая внимания на страшность и холодность подвала и думая лишь о грядущем обедозавтраке в компании Смита, который за последние полчаса вытерпел столько мерзопакостей от внезапного характера рыжей, что казался почти что милым. Или же, напротив, доказывал, что в долготерпении нет никакого подвига, ибо на самом деле Дару очень даже легко выносить… Девушке одинаково нравились оба варианта.
Пол подвала сильно холодил босые ноги рыжей, а за ней оставались мучные следы. Свет свечи охватывал шесть стеллажей, уставленных очередными склянками, коробками и ящичками. В углу виднелось несколько метел, а вдоль стены выстроились ящики со всяческими составными частями для будущих зелий и различными предметами не слишком внятного назначения. Дара, зябко дернув плечиком, разочарованно огляделась. Было как-то совсем-совсем не страшно.
- На самом деле я правда понятия не имею, что здесь где лежит, - честно призналась девушка, направляясь в сторону дальнего стеллажа. – Поэтому ты можешь поискать с этой стороны, - кивком головы девушка указала на стеллаж возле лестницы, - а я – с другой. И если что-то найдешь, не смей есть это без меня, понял?! А то кааак дам в нос… - последняя фраза была сказана скорее по привычке. Честно признаться, рыжая ведь уже почти год никому не разбивала нос, и вовсе даже не потому, что не могла по нему попасть. Определенно, Смит влиял на маленькую гриффиндорку самым наиотрицательнейшим образом, ну да куда теперь было от этого деться?
Суетливость из ее движений уже успела исчезнуть, но вот желание поесть пока никуда не делось, а потому рыжая совершенно искренне намеревалась продолжать поиски. – Что вообще мы ищем? – задумчиво забормотала гриффиндорка, медленно проводя пальцем по банкам и коробкам слева от себя. В паре из банок что-то слегка светилось, но остальные экземпляры выглядели относительно безопасно. Поправив юбку, девушка уселась на пол и начала вытаскивать с нижней полки все, что на ней стояло. Вновь окружив себя порядочным количеством стеклянных предметов, в которых обнаружились сушеная ромашка, шиповник, крапива и листья чего-то, напоминающего по запаху ежевику, девушка наткнулась на ряд банок, которые в свете свечи отбрасывали красно-фиолетовые отблески. Недоверчиво разорвав плотный слой специальной бумаги, аналогичный крышке, девушка засунула палец во что-то фиолетоватое, после чего торжественно облизнула этот самый палец.
- Зак! Зак, я нашла варенье! Зак, у нас есть еда! Нормальная еда! – кажется, на сегодня смерть от голода откладывалась. Да и еще на несколько ближайших дней – до тех пор, пока не закончится варенье. Радость Дары поистине не знала границ. Стой Смит где-нибудь неподалеку, ему бы даже не повезло оказаться обнятым, но Зак сегодня был на редкость удачлив, а потому рыжая с выражением лица счастливейшего на свете человека обхватила банку ежевичного варенья. Заменить Смита у банки вышло не очень удачно, а потому девушка в ожидающе-выжидающей позе замерла на полу, в процессе ожидания продолжая понемногу извлекать из банки варенье с помощью пальцев.
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Переводя взгляд с банки варенья в собственных руках на Зака и обратно, Дара ощущала себя необычайно счастливой. Ей прямо таки кричать хотелось о том. как она бесконечно рада, рада, рада... Стоп, погодите, по-моему все это о какой-то совершенно другой девушке, явно не похожей на рыжую ирландку, разве нет?
Сама она, к слову, все-таки чувствовала себя жутко довольной всем происходящим, но не кричать же об этом, ну право слово? Точнее, не об этом же кричать - ведь всегда можно найти столько разнообразных поводов для громогласных оскорблений и обвинений людей в том, какие они мерзкие, глупые и вот ну совершенно не думающие о счастье и довольствии рыжей. Зак, конечно, думал - он даже еду для нее искал, а такое Дара в людях весьма ценила. Но когда реальность имела свойство отражаться в словах гриффиндорки? Правильно, и по ее мнению говорить о том, что реально происходит, было достаточно глупо. Тем более, что даже при том необычайно довольном состоянии, в котором пребывала рыжая, ясно видны были поводы поворчать на злобного Зака, не оценившего ее вкуснейшую находку, на банку, которая была настолько дурацкой формы, что ее и обнять-то нельзя было по-человечески, ну и... да хоть на тот же пол! Сидеть на нем жестко и холодно, вот неужели нельзя подстроиться под нужды маленькой гриффиндорки, которая особо много и не требует?! О'Тара удовлетворенно улыбнулась сделанным ворчательным находкам, мысленно похвалив себя за умение их выискивать. В глубине души рыжая, безусловно, понимала, что если ворчать в таких необычайных количествах, в которых это делает она, то воспринимать ее всерьез будет тяжело, тем более кому-то вроде несчастного Смита, на которого и обрушивалась большая часть пламенных речей девушки. Ну так ведь и правильно - зачем воспринимать всерьез несерьезное?
Выпустив из объятий банку варенья, в сторону которой тут же унеслось невнятное обвинение в том, что она слишком стеклянная и не имеет изгиба для более удобных обниманий, Дара ухватила в плен ногу только что подошедшего Смита. Дотягиваясь до этой самой ноги (которая, к слову, была левой, как и большая часть всего Захарии целиком), ирландка чуть не опрокинула ту самую несчастную банку с ежевичной  вкуснятиной, обида на которую прошла, судя по всему, еще до того, как девушка закончила обвинять ее во всех смертных грехах. В конце концов, время банки прошло. Настало время Смита.
- Ничего ты не понимаешь в правильной нормальной еде! - глядя на Зака снизу вверх и тщательно пытаясь утопить то и дело всплывающую на лице улыбку заявила рыжая. - Мало того, что твоя узколобая голова не способна оценить чужую великолепную находку и признать ее, так еще и ноги мои тебе чем-то не угодили! Вот пусть и отваливаются, если так хочешь! - улыбка победно всплывала, но это уже не остановило бы речь О'Тара. Собственно, мало что на земле могло остановить эту самую речь. - И вообще, ты только и умеешь, что критиковать других! - бороться с улыбкой стало бессмысленно, и та расплылась по веснушчатому лицу. - Не то, что я, да?
Освободив ногу Смита из цепкой хватки рук не менее веснушчатых, чем лицо, Дара, отчаянно кряхтя и обсыпая оставшейся на волосах мукой Смита, пытавшегося ей помочь, поднялась на ноги, при этом вновь чуть не опрокину концентрированное ежевичное счастье, но ни в коем случае не собираясь давать Смиту шанс взять его себе. А то еще, не дай Мерлин, скажет, что он его нашел - и кому потом что доказывать?
- Блинчики и яичница с беконом - это же прекрасно! Я так рада, рада, ра-кха-кха-кххе-е... - от неожиданности Дара не сразу сообразила побить себя кулачком в грудь, дабы хоть как-то затормозить поток совершенно несвойственных ей выражений. "Рада"? Да она даже слова такого помнить не должна! Ишь какие глупости. - То есть хочешь яичницу - вот и иди к этим курицам, они там во дворике только тебя и ждут. Если желаешь, чтобы эти мерзавки клевали твои ноги - вперед, я к ним уж точно не пойду. - сложив руки на груди, рыжая упрямо задрала нос, все еще пытаясь понять, насколько ее привычные действия сочетаются с неисчезающей улыбкой.  - А я.. Я здесь молока поищу! Ох, я так рад-кхххррр... - в этот раз почти вовремя замолотив кулаками по груди, девушка удивленно раскрыла глаза. Нет, кто-то ее явно проклял. С чего бы иначе такое? - Ну в общем, ты понял, что я имела в виду, да ведь? Тогда свечу я оставлю себе. Для поисков. А ты иди воюй с курицами. - Дара уже чувствовала, что из нее рвется что-то такое непривычное, но бороться с собой - ужасно утомительно, знаете ли. Иногда сдаваться куда приятнее. А потому...
- Хорошо?
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Дару редко когда проклинали. Ну то есть давайте проясним: всяческие проклинательные ругательства на девушку сыпались ежедневно и со всех сторон, хотя, будем уж честны, по большей части за дело. Но вот реальные, действующие проклятия рыжую находили нечасто. А тут, понимаете, не повезло. Причем ладно бы все было просто и как положено: заполучил проклятие, нашел контрпроклятие - и планируешь, сколько раз ты дашь в нос мерзкому обидчику (потому что с ответными проклятиями у О'Тара выходило куда хуже, чем с кулаками). А тут ведь даже непонятно, откуда такая напасть прилетела! Ни побить кого, ни обидеться - последнему мешало, ясное дело, неведомое непонятно откуда насланное проклятье, ведь только из-за него, ясное дело, все не находилось приличной причины для обид, да и тех, на кого можно было обидеться, в поле зрения не было. Хотя...
Взгляд девушки упал на Смита, который, судя по всему даже к собственному удивлению, нес столько ерунды, сколько и изо рта самой болтливой гриффиндорки редко когда вылетало. Дара, конечно, могла ему ответить. Причем ого-го как ответить! Рыжая могла на ходу создать столь пламенную речь, что даже бесчувственное и мерзотное создание вроде Смита растрогалось бы, припало к ее босым и грязным ступням и молило бы об искуплении собственной вины через вечное подчинение и исполнение желаний некоей кудрявой ирландки по имени Дара.
- НЕ ХОРОШООО?!... - медленно, протяжно начала рыжая, после чего сосредоточилась, сделала глубокий вдох, готовясь начать речь на крайне повышенных тонах и очень высокой скорости и
- Пфффф... - изо рта гриффиндорки вырвался лишь очень печальный и длительный выдох, откровенно намекающий на то, что речь задохнулась еще на этапе создания. Такого с ней раньше не бывало. Дара рассеянно помотала головой, пытаясь тем временем сказать хоть что-то. Получалось немногословно, незлобно, да и судя по всему большую часть ее словесных талантов умудрился отобрать Смит. - Ох, ну и Шляпа тебя укуси, ладно! Ну и пойду, ну и поднимусь! Но... - О'Тара отчаянно пыталась исправить ситуацию, ища хоть какие-то выходы, не предполагавшие обижания, которые у нее сейчас получались не слишком ловко. - Но не потому что ты так говоришь, а потому что я сама так хочу! Никогда никто не заставлял Дару О'Тара делать то, чего она не хочет, и сейчас ничего не изменится, понял? И подниматься я буду отдельно, а не вместе, и вообще, первая пойду... - рыжая отчаянно задумалась, что еще эдакого можно высказать прямо в лицо этому негодяю, смеющему вваливаться в ее дом (ну и что, что по приглашению?), искать в ее подвале ее же еду (да, по ее собственной просьбе, но это ведь не важно!) и даже раздавать направо и налево какие-то указания (которым, так или иначе, гриффиндорка следовала, но ей же просто не оставили иного выхода!).
Собственно, раздумья всегда приводили О'Тара к самым ужасным катастрофам в ее жизни. Стоило однажды задуматься и не обратить внимания под ноги - и вот она, внезапная встреча со Смитом, ведущая к совершенно непоправимым последствиям. Стоило задуматься еще раз - и вот зелье во время сдачи СОВ перегревается на огне и взрывает котел, а преподаватель пронзает тебя взглядом, ясно говорящим, что отметку выше О девушка не получит даже в следующей жизни. К сожалению, учиться на своих ошибках девушка не умела (в частности, потому что учиться на ошибках тоже нужно было сперва научиться, не учась на этих самых ошибках. И вот скажите мне, о умнейшие рейвенкловцы, как же быть в этой ситуации?!). В очередной раз улетел в лабиринты размышлений, рыжая слишком поздно обратила внимание на то, что коварный Захария решил использовать ее юбку как мешок, но ладно бы только это - последним в импровизированный куль из фиолетового хлопка полетела банка варенья, так небрежно оставленная гриффиндоркой в открытом состоянии.
Дара открыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова, судя по всему сами были в шоке и даже вылетать не желали в мир, где случаются подобные ужасы. Молчаливо захлопнув рот, рыжая по инерции вцепилась в протянутый ей подол. О ее эмоциональном состоянии свидетельствовали разве что глаза, грозившие вот-вот вылезти из орбит, да пальцы, сжимающие краешек ткани настолько судорожно, что отнять у Дары край юбки можно было лишь отрезав его.
Но Смиту явно мало было издевательства над бедной маленькой рыжей гриффиндоркой. Он, судя по всему, решил отомстить ей за все несправедливости, которыми жестокий мир явно без меры одаривал его с детства. Поэтому Зак подхватил ее на руки, тем самым вызвав среди лежащей в подоле ее юбки еды локальный большой взрыв, выражавшийся в получении бекона в вареньевом соусе, банке ежевичного варенья, измазанной в нем со всех сторон, и в расплывающемся по юбке пятне еще более фиолетового цвета. Дара не издавала ни звуки, лишь судорожно продолжая сжимать пальцы, неосознанно стараясь открыть глаза еще шире и пытаясь нормально дышать. Она даже масло, лежащее на соседней полке, прихватила безропотно, отправив его в остальным юбкоингридиентам, и вновь вцепившись в подшитый край столь любимой ею одежды. С ужасом в раскрытых до предела глазах она дождалась момента, когда ее босые ступни вновь коснулись земли - уже на полу кухни, куда Смит ее все-таки донес, не обращая внимания ни на что, кроме ступенек лестницы. Он, наверное, просто не догадывался, что если бы он упал с лестницы и сломал себе шею, его ждала бы куда более легкая смерть, нежели сейчас, иначе зачем он стал бы продолжать выполнение столь глупого действия?
С неизменным ужасом, отражающимся в глубине зрачком, О'Тара резкими движениями вытащила и положила на стол из импровизированного кулька сначала кусок масла (уже по большей части фиолетового цвета), затем пропитанный вареньем бекон, после чего, уже пытаясь сфокусировать взгляд на Смите, двумя пальцами извлекла из недр юбки совершенно пустую банку. Гамма эмоций во взгляде рыжей сопровождалась лишь странными, но достаточно частыми звуками капающего с ткани варенья. Капли создавали на полу красновато-фиолетовую лужицу. Кажется, все в этом мире говорило: "Сейчас прольется чья-то кровь".
Дара наконец-таки выпустила из словно одеревеневших пальцев край пропитанной ежевичным соком  сахаром материи. Пальцы ее то сжимались, то разжимались, явно рассказывая историю недолгой жизни шеи Смита, окажись она вдруг в этих руках. Дара почти физически ощущала, как льется по ее венам желание убивать при одном взгляде на...
Да черт же возьми. О'Тара яростно сжала кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в ладошки, но желания убивать при взгляде на Смита не возникало. Эта рыжая и кудрявая голова явно не работала из-за неведомого проклятья, других вариантов быть просто не могло. Девушка бессильно зашипела от ярости, направленной, к сожалению, лишь на саму себя. Шипение сопровождалось закидыванием головы, сжиманием зубов и энергичными прыжками, призванными ввести ирландку в берсеркоподобное состояние, но что-то в этом обычно работающем механизме, очевидно, сломалось. Устав от бесплодных попыток, рыжая бессильно завыла и затопала ногами от обиды. Она начинала подозревать, что эффекты проклятия каким-то непосредственным образом связаны именно со Смитом.
Отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь, Дара в бездумии и бессилии стянула с себя липкую и влажную юбку, не особо пытаясь понять мотивы происходящего (возможно, в них даже была капля рациональности и нежелания носить грязную одежду, дайте и этому варианту шанс?), после чего обессилено кинула ее в Смита.
- Вот! - непонятно к чему выкрикнула она, сжавшись и обняв себя за плечи. Зеленая туника, изображавшая сейчас роль мини-платья, сиротливо пыталась прилипнуть к испачканным в варенье ногам. Чертов Смит, вы посмотрите, каков наглец, а? Он явно плохо влиял на рыжую. Очень-очень плохо.
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Дара уже не знала, что ей делать. Отброшенная юбка была в руках у Смита и выглядела настолько излишне фиолетовой, что надевать ее не было никакого желания. Без юбки, впрочем, тоже было как-то неуютно: согласитесь, куда лучше знать, что на вас сейчас обмазанный вареньем кусок фиолетовой ткани, нежели понимать, что на обозрение выставлены не менее фиолетовые от варенья ноги. Медленно, но верно О'Тара начинала краснеть.
Смит предусмотрительно молчал. Хотел выжить, не иначе. Общение с Дарой вообще заставляло людей обучаться, становиться внимательнее, предусмотрительнее и раскрывало некоторые секреты выживания в этом жестоком мире. Смит же, по сравнению со среднестатистическим человеком, наобщался с рыжей до состояния неуязвимости, в том числе и от нападений с ее лохматой и растрепанной стороны. Удивительным в этой ситуации было лишь то, что он постоянно пытался испытать эту неуязвимость на прочность. Пока, впрочем, ему очень и очень везло. Не везло только самой Даре, которая, отчаянно страдая, думала, как ей выкрутиться из ситуации, в которой даже ударить мерзкого Зака не было ни желания, ни особой возможности (а то не дай Бог посреди претворения плана в жизнь мерзкое проклятье добродушия вновь накинулось бы на нее, а она - на Смита. С объятиями. Ужасающий вариант событий, верно?). Именно в этот момент и прозвучал стук.
Перебрав в голове все самые невероятные идеи, начиная от вернувшихся не в то время бабушек и заканчивая соседями, которые явно заподозрили что-то не то и пришли проверить, Дара начала краснеть еще стремительнее. Как тут быть, куда прятаться, да еще и без юбки? Глаза рыжей судорожно искали убежища. Окажись рядом пустая коробка, О'Тара точно забралась бы туда, мимикрировав под типичного кота. Но коробок не было, а стук продолжался, будучи при этом довольно ритмичным. Взгляд девушки добрался до окна.
- Ага, Нобби! - радостно воскликнула гриффиндорка, разом забывая и о недавних страхах, и о голых вареньевых ногах, и о присутствии Смита, который эти ноги вполне мог видеть. Всплывшее в голове воспоминание о том, что сегодня - тот самый день, когда сова по имени Ноубл (девушка ласково звала ее "Нобби" и любила потрепать за перьевые уши, делая вид, что не пытается на самом деле выдернуть эти перья) приносит свежее молоко, вернул гриффиндорку в хорошее расположение духа. Ну, по крайней мере ровно до того момента, как О'Тара вспомнила, что доставку этого самого молока необходимо оплачивать. Вновь бурча под нос что-то о всемирной несправедливости, рыжая продолжила столь недавно остановившееся разорение кухни, правда, в этот раз обыскивала она лишь стоящие на кухонном столе разноцветные банки. В одной из них, к явному счастью самой Дары, Смита и бедной совы, угрожающим стуком пытавшейся сообщить, что скоро склянок с молоком станет меньше, если кто-то не поторопится, нашлось множество монеток специально для таких случаев. - Ага, красная банка. Надо бы запомнить, - продолжала бормотать девушка, захватывая горсть монеток, и усаживаясь на широкий подоконник. Собственно, что еще делать, если ваш рост - полтора метра, а для того, чтобы нормально открыть окно, нужно быть ну хотя бы сантиметров на двадцать выше. Наверное, именно для таких низкорослых людей, как Дара, и были созданы такие вот широкие подоконники. Впрочем, если копать глубже, рыжая была уверена, что все в мире создано для нее, а если что-то вдруг ей не нравится, то это - ошибка конструкции, которую кому-нибудь нужно исправить.
- Ну, давай сюда, глупая птица, - рыжая, сидя на подоконнике и болтая ногами, пыталась выхватить у озлобленной совы сетку с бутылками. Сова, конечно, сопротивлялась, пытаясь проявить характер, но у гриффиндорки и этот самый характер, и руки были куда сильнее, чем у какой-то там совы. С чувством выполненного долга девушка запихнула в мешочек, привязанный к ноге совы, несколько монеток, после чего только что полученной сеткой с молоком выгнала сову обратно на улицу. - Эх, Нобби, если бы ты еще конфеты носила... - соскакивая с подоконника, Дара улыбалась. Ее то и дело колеблющееся настроение пришло в норму.
И тут она вновь увидела перед собой Смита, у него в руках - юбку, а на столе - пустую банку из под варенья и перемазанные в нем продукты. А потом девушка посмотрела на свои вареньевые ноги и покраснела до кончиков ушей за считанные мгновения. Даже веснушки, обычно ярко выделявшиеся на белой коже, скрылись за смущением, разлившимся по лицу Дары. Запихнув сетку с бутылками куда-то в сторону груди Зака, - а если уронит, будет повод на него поорать, причем повод вполне себе основательный - девушка, чувствуя, как горят у нее щеки, и мысленно проклиная их за попытку слиться по цвету с волосами, натянула тунику настолько близко к коленкам, насколько позволяла плохо тянущаяся материя, после чего, кивнув головой в сторону продуктов, мол, "разбирайся тут самостоятельно", громко топающими быстрыми шагами удалилась на второй этаж, от души надеясь, что Зак за ней не пойдет.
Собственно, на тот случай, если надежда не сработает, Дара, добравшись до своей комнаты, даже закрыла дверь на замок, после чего выдохнула и расселась на ковре. Этот день был каким-то абсолютно неправильным! Конечно, виновата в этом была сама Дара, без приглашения которой ноги Смита в этом маленьком домике никогда бы не было. Но - разве можно всю тяжесть этой вины сваливать на хрупкие веснушчатые плечи девушки? Ведь Зак же согласился! Мало того, он еще и приехал! И, как вишенка на торте - он был вполне выносим! Ну вот, скажите на милость, как такое вытерпеть? Глубоко выдохнув, рыжая разлеглась на ковре в форме морской звезды. Надо было что-то делать.
Для начала логичным было бы хотя бы вернуть ногам их нормальный цвет, но у Дары было предчувствие, что стоит ей выйти из комнаты, как она обязательно наткнется на мерзкого Зака, который вновь начнет ее смущать, а терпеть такое ну просто невозможно. Нет, надо было придумать что-нибудь более простое. Надеть другую юбку что ли? Взгляд гриффиндорки загулял по разбросанным по всей комнате разноцветным кучкам того, что при разбирании куч скорей всего оказалось бы одеждой. А потом он наткнулся на штору. Да. Штора вполне подойдет подойдет.
Вызвав локальный апокалипсис путем сдергивания шторы: упала и штора, и карниз, на котором она висела, и сама Дара - последняя, правда, приземлилась в кучу одежды, что спасло ее от пары ненужных синяков. Карниз, например, упал куда неудачнее, одним своим концом развалив построенную рыжей книжную башню, занимавшую почетное место посреди комнаты. Башня, конечно, радовала глаз гриффиндорки своим существованием, но ее можно будет построить заново, - например, подключить к этому делу на данный момент бесполезного Смита, верно? - а ее нынешняя цель была достигнута.
Обернувшись в штору и в странных местах завязав ее узлами, О'Тара оглядела себя. Ну да, ног не видно, варенья, уже подсохшего на ногах, тем более не видно - лишь зеленая штора с узорами из розовых цветков клевера, перемежавшихся с белыми кроликами. Вид кроликов успокаивал рыжую особенно хорошо. Конечно, если бы Дара смогла оглядеть себя со всех сторон, она не была бы настолько спокойна: ног не было видно спереди, что правда, то правда; сзади же изображения кроликов и клевера лишь обрамляли их по бокам. Впрочем, сзади на ногах варенья не было, а потому все было не так страшно, правда? По крайней мере, пока у О'Тара нет говорящего зеркала или же пока Смит в очередной раз не рискнет своим здоровьем, все должно быть спокойно.
Настроение девушки поднялось настолько, что она чуть было не бегом ринулась к двери. Конечно, втайне она надеялась, что за время ее упражнений со шторой Зак уже успел что-нибудь приготовить, и сейчас ее будут кормить, но во-первых, это было маловероятно, а во-вторых, - если уж быть совсем честной - она не стала бы особо возмущаться, когда готовой еды на кухне не оказалось бы. С неизменно громким топотом спустившись по лестнице, рыжая выглянула в кухню, держась за дверной косяк.
- А я вернулась, - провозгласила она голосом, намекавшись на наличие на лице улыбки, которая, впрочем, даже если и была, скрывалась за дверным косяком вместе с большей частью самой гриффиндорки.
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Дару очень легко было разозлить: стоило всего лишь отреагировать на что-то не так, как она хотела, и вы почти в тот же миг получали лохматое рыжее создание, готовое врезать вам в нос, пусть и не очень понимающее, почему. Но Смиту, судя по всему, везло - с любым другим человеком, даже не обернувшимся к ней в ответ на ее слова, она церемониться бы не стала. Впрочем, может дело было вовсе не в Смите, а в том, что настроение девушки было настолько хорошим, что подобная мелочь испортить его не смогла? Впрочем, слова про то, что ему по какой-то причине должно достаться больше еды, девушку слегка взволновали.
- Сам ты ку-ку, - недоуменно пробормотала она, после чего перешла на добродушно-угрожающий тон:
- Ножи в ящике слева от плиты, и если ты попробуешь отобрать у меня еду, то я... - что именно она сделает с Заком и будет ли это сделано с помощью ножей девушка уточнить не успела, так как этот натуральный блондин и не менее натуральный идиот явно испытывал ее крайне ограниченное терпение, решив перебить ее до безумия бестактным вопросом.
- Да как ты смеешь! Напялила, видите ли. Кролики ему, видите ли, не нравятся. Отличные, между прочим, кролики! - бормотала Дара, крутя пальцами один из краев шторы и размышляя, применить какое оружие сейчас рациональнее - плач или крик. О'Тара очень любила клевер, зеленый и кроликов. Как не сложно понять, ее собственная штора и вовсе вызывала у нее восторг, а значит сама она в этой шторе - зрелище и вовсе неописуемой красоты, и если уж эта безмозглая пародия на парня не смогла оценить ее по достоинству...
Хотя, он же безмозглая пародия на парня, чего еще от него ждать? Столь разумное логическое мышление обычно было чуждо Даре, но судя по всему, у Смита выдался счастливый день. Впрочем, и сам Зак, судя по всему, начал пытаться мыслить органом, заменявшим у него мозг, и наконец-то похвалил ее импровизированную одежду, пусть и сделал это как-то невнятно. Впрочем, действительно внятным Зак бывал лишь когда пытался сказать что-нибудь саркастичное, так что даже подобную реакцию можно было счесть удовлетворительной, так что Дара попыталась выдавить из себя кривое подобие довольной улыбки. Но при вскрике "Скороводка!" улыбка стала вполне искренней и девушка от души расхохоталась. Где-то в глубине ее рыжего отсутствия души жило убеждение о том, что это - кара от самой вселенной за то, что он недостаточно восторженно оценил восхитительно сидящую на ней штору.
И все же, довольное хихиканье поесть не приготовит, верно? Было очень немного вещей, ради который О'Тара могла взять себя в руки и действительно делать что-то, а еда была главной из них. "Что там он говорил, все еще нужны яйца?" Фыркнув и давая всем своим видом понять, что она своими действиями как минимум спасает человечество, Дара вышла на улицу, подобрав волочащийся край шторы, тяжело вздохнула и направилась к логову злобных кудахчущих созданий. Лишь через минуту до девушки дошло, что ничего, куда можно было бы положить яйца, она с собой не взяла.
- Чертов Смит, мог бы и напомнить! - ругнулась себе под нос девушка. "Ну не идти же теперь целых несколько метров назад, а потом обратно сюда? Нет, я что-нибудь придумаю. И у меня есть штора!" - с этими вполне успокаивающими мыслями Дара вошла в курятник.
Внутри было на удивление тихо, спокойно и воняло куриным дерьмом. Босоногая О'Тара в очередной раз пожалела, что в отсутствие бабушек наступать во что-то мерзкое приходится чаще обычного, но стоически претерпела и это - в конце концов, все равно во всем можно будет обвинить Смита, так зачем же расстраиваться заранее? Дара оглядела курятник. Почему-то она была уверена, что яиц тут будет куда больше и вылезать из куриц они будут каждые минут десять. Девушка испытывала искреннее разочарование, что, впрочем, не помешало ей собрать шесть яиц, не очень-то аккуратно создала из шторы то же подобие куля, которым Зак не так давно разрушил ее юбку, ноги и варенье, и попытаться гордо удалиться. Попытка почти удалась, если бы на улице со входом не прогуливался гордый петух.
О'Тара относилась к тому сорту людей, которые соберут все потенциальные неприятности, которые могут ждать их на пути, даже если для того, чтобы вызвать некоторые, понадобится приложить недюжинные усилия. Вот и в этот раз рыжая беззаботно помчалась на несчастную птицу с яростным воплем, искренне полагая, что сможет привести ее в ужас и заставить бежать. Даре вообще нравилось пугать все вокруг, до чего она могла дотянуться. Если уж с Заком она успела повыяснять отношения, то чем петух хуже, верно? Проблема была лишь в том, что петух, в отличие от Зака, мог ответить и по какой-то загадочной причине - возможно, всему виной была привычка - уже не боялся девушку.
Уже подбегая к птице, девушка поняла, что что-то не так: петух стоял на месте и смотрел на нее взглядом более суровым, чем тот, на который была способна Макгонагалл. Девушка замерла, пытаясь понять, что пошло не так, ив этот самый момент мерзкая птица сама помчалась за ней. Издав отчаянный вопль, рыжая бросилась к дому, проклиная птиц, Смита, бабушек, яичницу и импровизированную юбку, которая, судя по странному ощущению начала развязываться. Спасение лежало все в тех же нескольких метрах, и пробегая их, Дара ни на секунду не забывала истошно голосить ровно до того момента, пока ее и злобного петуха не разделила входная дверь. Удовлетворенно вздохнув, Дара пересчитала лежащие в подоле яйца - их все еще было шесть.
- Это какая-то магия! - удивленно воскликнула она, направляясь в сторону кухни и пытаясь при этом подтянуть отчаянно сползающую с бедра юбку. - Представляешь, Зак, за мной погнался этот дурацкий петух, а я убежала, и... - два яйца одно за другим выскользнули из только что подтянутой повыше шторы и, разбившись, растеклись по кухонному полу. О'Тара взглянула на Смита с недоумением, плавно переходящим в злость. Вроде бы вина Зака, несомненно есть. Но с другой стороны - что-то не очень. И все-таки...
- Я туда больше не пойду! - четко провозгласила Дара, давая понять, что раз уж она не стала ни в чем обвинять Зака по крайней мере вслух, то и от него никаких обвинений не потерпит.
[NIC]Dara O'Tara[/NIC]
[STA]баба-утюг[/STA]
[AVA]http://f3.s.qip.ru/4xGIpRP0.jpg[/AVA]
[SGN]

[/SGN]